еще интересная публикация..
В предисловии к книге К. Бютнера «Жить с агрессивными детьми» А.Г. Асмолов пишет: «Вряд ли сегодня кого-либо удивишь сухими статистическими сводками, свидетельствующими о росте преступности среди детей и подростков. Мы настолько привыкли к все нарастающей волне детской преступности, что не заметили, как оказались во власти абсурдной логики общественного воспитания трудных детей, логики, которая основывается на формуле: ответим на рост правонарушений несовершеннолетних ростом исправительных учреждений. Парадоксальность ситуации состоит в том, что точкой приложения социальных, экономических и педагогических усилий общества становится исправление и профилактика жестокости, а не воспитание миролюбия».
Вместе с тем есть необходимость остановиться на соотношении понятий «жестокий», «преступный» и «агрессивный». При всей болезненности вопросов детской преступности и жестокости представляется неоправданным сведение к ним проблемы агрессивного поведения у детей. Более того, преступность и жестокость зачастую оказываются почти прямым следствием того, что взрослый неадекватно понимает причины детской агрессии, не умеет найти подход к «трудному» ребенку или бессилен оказать ему помощь.
ЕСТЬ НЮАНСЫ
Существуют, на наш взгляд, серьезные основания, чтобы не смешивать содержание указанных выше понятий.
Во-первых, как отмечает Г.М. Бреслав, было бы методологической ошибкой оценивать поведение ребенка с точки зрения этических критериев, ибо последние предполагают наличие развитого нравственного самосознания, которого у детей еще нет.
Рассуждения о детской жестокости и нечестности — типичный пример того, как в традиционной педагогике критерии самосознания взрослого человека подставляются на место качественно других критериев самосознания ребенка. Нельзя забывать, что у ребенка многие объективно аморальные формы поведения не входят еще в зону «плохого», а те, что входят, могут допускаться в силу некоторых обстоятельств, как бы «оправдывающих» поступок ребенка (речь идет о зависимости поведения ребенка от конкретной ситуации).
Во-вторых, понятие «агрессия» — понятие описательное (нападение, захват, нанесение ущерба), ничего не говорящее о причинах и мотивах агрессивного поведения. В то же время понятие «жестокость» носит оценочный характер, ориентирует на сопоставление тех или иных действий субъекта с нравственными нормами и формирует негативное отношение к ребенку, которому приписывается жестокий поступок.
Такая подмена понятий мешает понять социальную ситуацию развития ребенка, определяет тенденциозность, предвзятость анализа и лишает возможности найти — и взрослому и ребенку — адекватную линию поведения в сложившихся обстоятельствах. По существу, для взрослого — это способ уйти от решения проблем, которые испытывает агрессивный ребенок.
Понятно, что если поведение ребенка оценено как жестокое, а значит, противоречащее социальным нормам, сложившиеся педагогические каноны однозначно рекомендуют взрослому применить наказание, «чтоб впредь неповадно было». Возникает порочный круг, в котором агрессия ребенка рождает агрессию взрослого, а агрессия взрослого в свою очередь стимулирует агрессию ребенка (обиду, ощущение несправедливости, изолированности, желание отомстить и т.д.).
При оценке агрессивного поступка важно учитывать, что агрессия у детей имеет динамику, и обострение агрессивного поведения отмечается именно в периоды кризиса личностного развития, в периоды наибольшей эмоциональной нестабильности. В это время ребенок максимально чувствителен к внешним воздействиям, а следовательно, и агрессия наказывающего взрослого с легкостью фиксируется в сознании ребенка как допустимая форма социального поведения.
Н.Д. Левитов отмечал, что агрессивные тенденции могут закономерно возрастать на фоне повышения активности ребенка в процессе его аффективного развития. Динамика агрессии часто является своеобразным показателем усложнения и большей гибкости в способах взаимодействия ребенка с его ближайшим окружением. Примером может служить переход детей от непосредственной физической агрессии к косвенной, вербальной (например, ябедничество).
Особого внимания заслуживает привычная агрессия ребенка, воспитывающегося в такой микросреде, где агрессия выступает единственным средством адаптации к ее нормам и правилам. Сегодня такая среда в жизни детей встречается достаточно часто.
К.М. Гуревич приводит данные о том, что агрессивность, согласно проведенным исследованиям, входит в список личностных черт, отличающих людей креативных от некреативных. Более того, в настоящее время в теории и практике психокоррекционной работы утвердился такой способ, как обучение ребенка активному наступательному поведению (правда, в символических видах деятельности, например в игре).
Таким образом, несмотря на то что наличие агрессии в поведении ребенка всегда создает большие трудности во взаимодействии с ним, нельзя оценивать агрессивные тенденции как исключительно отрицательные.
НЕПРАВИЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ
Почему же мы, взрослые, так остро реагируем именно на детскую агрессию?
Действительно, с одной стороны, дети, особенно младшего возраста, — существа преимущественно эмоциональные. Характеристики эмоциональной сферы, в том числе агрессия и враждебность по отношению к окружающему миру, могут служить основными показателями психического развития ребенка как в норме, так и при различного рода отклонениях. Существует обоснованное мнение, согласно которому агрессивные дети, взрослея, чаще демонстрируют асоциальное поведение, протест против социальных норм, склонность к алкоголизации и т.д.
Многие взрослые (в том числе и педагоги) упрощенно воспринимают процесс включения ребенка в мир социальных отношений, понимают детство как возраст беспечности и беспредельного оптимизма. Такое восприятие детства приводит к тому, что взрослый лишает ребенка права на так называемые негативные эмоции или формы поведения (гнев, страх, агрессию, избегание и т.п.). В результате, вместо того чтобы обучить ребенка конструктивным способам выражения и преодоления переживаемого негативного состояния, взрослые налагают запреты и ограничения.
МОТИВЫ И ПОВЕДЕНИЕ
При такой постановке проблемы необходимо развести понятия «агрессия» и «агрессивность».
Представляется недостаточно обоснованной попытка определить агрессию только как внешние действия. Уже в раннем возрасте поведение начинает регулироваться социальными нормами и правилами, представлениями о возможном наказании или ощущением превосходства «противника» и т.д. Эти и другие условия общественной жизни ребенка приводят к существованию значительной области агрессивного поведения, которое недоступно для непосредственного восприятия окружающих. Примеры такой агрессии известны многим — это агрессивные фантазии, мечты и т.д.
Некоторые американские исследователи агрессии отмечают, что для суждения об агрессивности акта необходимо знать его мотивы и то, как он переживается. Однако правомерность включения в понятие «агрессия» ее мотивационных характеристик вызывает большие сомнения.
Как известно, любое поведение человека мотивировано. Но это не дает оснований для упрощенного понимания всех возможных мотивов агрессии как единого, универсального (например, намерение, желание действовать агрессивно). Мотив характеризует побуждения, потребности личности, а агрессия — это форма поведения личности.
Более того, при определении понятия «личность» ведущей является категория «отношение», при определении понятия «поведение» — категория «взаимодействие», из чего следует отсутствие абсолютной идентичности личностных и поведенческих характеристик.
Таким образом, под агрессией мы понимаем поведение (индивидуальное или коллективное), направленное на нанесение физического либо психологического вреда или ущерба, либо на уничтожение другого человека или группы людей.
«Агрессивность» можно понимать как относительно устойчивую черту личности, которая проявляется в готовности к агрессивному нападению.
Из всех возможных мотивов агрессивного поведения агрессивность, в силу своей устойчивости и вхождения в структуру личности, способна предопределять общую тенденцию поведения, более того — жизненный путь личности, и поэтому заслуживает особого внимания. Агрессивность как личностная черта входит в группу таких качеств, как враждебность, обидчивость, недоброжелательность и т.д.
Возможна агрессия без агрессивности, в то же время агрессивность может проявляться не только в открытом агрессивном поведении.
ТРИ КОМПОНЕНТА
Агрессия возникает на фоне определенного психического состояния, в данном случае — агрессивного. В соответствии с традиционной номенклатурой выделяют познавательный, эмоциональный и волевой компоненты агрессивного состояния.
Познавательный компонент помогает сориентироваться в ситуации, выделить объект для нападения, выбрать «наступательные» средства.
Говоря об эмоциональном компоненте агрессивного состояния, прежде всего выделяют гнев, который часто (но не всегда) сопровождает агрессию и в ряде случаев принимает форму аффекта, ярости. Особый оттенок агрессивному состоянию придают недоброжелательность, злость, мстительность, а в некоторых случаях — сила и уверенность.
Сложным представляется вопрос о волевом компоненте агрессивного состояния. Так, по мнению Н.Д. Левитова, «в агрессивном действии имеются все формальные качества воли: целеустремленность, настойчивость, решительность, в ряде случаев — инициативность и смелость... Агрессивное состояние часто возникает и развивается в борьбе, а всякая борьба требует вышеуказанных качеств».
Вместе с тем агрессия, возникая на самых ранних этапах развития ребенка, долгое время не осознается им в той степени, в которой это необходимо для регуляции поведения. Более того, детская агрессия часто отражает неспособность ребенка адекватно оценить ситуацию, свои возможности, предусмотреть последствия агрессивных действий, справиться с эмоциями и т.д.
Обсуждение волевого компонента агрессивного состояния связано с проблемой силы воли, которая проявляется, очевидно, не столько в умении просто «сдерживать» агрессию, сколько в способности личности управлять своим агрессивным состоянием и агрессивными действиями.
Светлана КОЛОСОВА,
кандидат психологических наук,
заведующая кафедрой психологии развития
Коми государственного педагогического института
